КЛЮЧЕВЫЕ ПОЗИЦИИ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЯ ПО ВОПРОСУ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ИМУЩЕСТВА ИСКЛЮЧЕННОГО ИЗ ЕГРЮЛ (ЛИКВИДИРОВАННОГО) ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА

Юридическое лицо может прекратить свое существование в правовой сфере не только по решению его участников или суда, но и по решению регистрирующего органа в рамках административной процедуры исключения организации из реестра по основаниям, предусмотренным ст. 64.2 ГК РФ

Целесообразность внедрения административной процедуры исключения организаций из реестра критически оценивается в науке частного права. Высказываются соображения о том, что критерии признания юридического лица недействующим размыты и неконкретны, в связи с чем, судам приходится расширительно толковать эти критерии прекращения, смягчая их, чтобы не допустить формального исключения фактически действующих юридических лиц. Более того, как отмечает А.В. Габов, сам институт исключения юридических лиц требует серьезного и осмысленного реформирования, в частности, определения того, что следует вкладывать в содержание достоверности

По смыслу действующего закона исключение регистрирующим органом юридического лица из реестра по правовым последствиям приравнивается к ликвидации юридического лица (п. 2 ст. 64.2 ГК РФ). Вместе с тем едва ли справедливо рассматривать процедуру исключения организации как разновидность процедуры ликвидации, на что небезосновательно указывается в специальной юридической литературе

Несмотря на данное разъяснение, уже в 2013 г. процедура исключения недействующей организации из реестра Высшим арбитражным судом РФ

При первом рассмотрении можно обратить внимание на то, что ст. 64.2 ГК РФ, введенная в 2014 году, регулирует последствия только недействующих юридических лиц, в то время как ст. 21.1 Закона о госрегистрации охватывает собой не только недействующие организации, но и (1) организации, в отношении которых внесенная запись о недостоверности не была устранена организацией в течение установленного законом срока и (2) организации, которые не имеют возможности произвести ликвидацию ввиду недостаточности средств. Такое несоответствие обусловлено тем обстоятельством, что последние два случая исключения юридических лиц из реестра, расположенные в п. 5 ст. 21.1 Закона о госрегистрации, были включены в содержание статьи только в 2016 году. Для целей гармонизации норм ст. 64.2 ГК РФ и п. 5 ст. 21.1 Закона о госрегистрации видится взвешенным решением расширительно толковать ст. 64.2 ГК РФ до внесения соответствующих изменений: для последних двух случаев исключения организаций должны также применяться правила о ликвидации (п. 2 ст. 64.2 ГК РФ).

Исключение юридического лица регистрирующим органом из реестра фактически является бесповоротным и окончательным прекращением правосубъектности организации (п. 9 ст. 63, п. 2 ст. 64.2 ГК РФ), за исключением той ситуации, когда есть основания для признания решения регистрирующего органа об исключении незаконным. Такой вывод следует из системного толкования норм о юридическом лице: правосубъектность организации ставится в прямую зависимость от наличия или отсутствия соответствующей записи в реестре (п. 2 ст. 48, п. 8 ст. 51, п. 4 ст. 57, п. 9 ст. 63 ГК РФ). По этой причине при исключении записи о юридическом лице существенное значение приобретает вопрос о разделе активов исключенной организации между заинтересованными лицами по правилам п. 5.2 ст. 64 ГК РФ.

Нормативная основа процедуры распределения имущества (активов) организации, исключенной из реестра, в настоящее время исчерпывается содержанием пункта 5.2 ст. 64 ГК РФ, состоящим из трех абзацев, что свидетельствует о явной недостаточности правового регулирования как в части материально-правовой составляющей, так и в части процедурного (процессуального) аспекта реализации распределения

Появление в п. 5.2 ст. 64 ГК РФ фигуры «арбитражного управляющего», первоначально предложенного в Концепции, послужило причиной тому, что суды стали применять правила закона о несостоятельности (банкротстве) в части регулирования правового статуса арбитражного управляющего по аналогии закона при производстве процедуры распределения имущества. В науке же корпоративного права обоснованность применения норм о банкротстве в контексте процедуры распределения подвергается критике

Отсутствие всеобъемлющего правового регулирования процедуры распределения имущества организации, которая была исключена регистрирующим органом из реестра, приводит к тому, что порядок ее производства вырабатывается преимущественно в процессе судебного правотворчества. Правоприменители, толкуя нормы о распределении имущества ликвидированной организации, моделируют правовые позиции в преломлении к исключенным организациям с учетом специфики их юридического положения. Вместе с тем ряд правовых решений в отношении ликвидированных организаций справедливы и для исключенных из реестра юридических лиц. Предварительно обозначив контуры исследуемой проблемы, приведем правовые решения правоприменителя по отдельным вопросам реализации процедуры распределения.

1 позиция. Для инициирования процедуры распределения имущества исключенной организации не требуется оспаривать решение регистрирующего органа об её исключении. Бездействие в части оспаривания решения об исключении не свидетельствует о недобросовестности заявителя. Следует поддержать изложенное мнение, поскольку исключенное юридическое лицо уже не может выступать участником гражданского оборота: предъявлять обязательственные требования к иным лицам, реализовывать вещные права, включая право собственности в связи с утратой правосубъектности при системном толковании положений п. 1 ст. 48, п. 1 ст. 61, ст. 419 ГК РФ. Таким образом, юридическая судьба имущества исключенной организации остается неопределенной, что не способствует её эффективному участию в гражданском обороте. Пропуск срока для обжалования решения налогового органа об исключении организации, а также ненаправление возражений о предстоящем исключении, не должно приводить к созданию положения правовой неопределенности в отношении активов такой организации, на что обоснованно указывают судебные органы (см. Определение СК ЭС ВС РФ от 4 мая 2022 г. № 305-ЭС21-20375

2 позиция. Для введения процедуры распределения имущества исключенной организации заявителю не требуется подтверждать наличие требований к такой организации судебными решениями. Спорность требования не должна приводить к отказу в инициировании представленной процедуры. Правильность такого положения нормативно подтверждается тем, что исключенное юридическое лицо уже не может выступать истцом и ответчиком в суде (п. 1 ст. 48, п. 1 ст. 61 ГК РФ), а бывшие его участники (учредители) не имеют права предъявлять самостоятельные требования к должникам исключенной из реестра организации в соответствии с разъяснением, содержащемся в абзаце третьем п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 11.06.2020 г. № 6. Такой подход поддерживается и в научной доктрине, к примеру, исследователем Е.М. Лянгузовой

3 позиция. Инициирование процедуры распределения имущества не означает признания требований заявителя обоснованными. Суды проводят четкую дифференциацию между двумя процессуальными действиями: введением процедуры и признанием требований обоснованными. Представленная позиция закономерно вытекает из предыдущей, если требования заявителя не установлены и не подтверждены судебными актами, то арбитражный суд, вводящий процедуру распределения, сам устанавливает обстоятельства того, насколько требования заявителя являются обоснованными с учетом исследования необходимых доказательств (см. Определение СК ЭС ВС РФ от 03 февраля 2022 г. № 305-ЭС21-19154

4 позиция. В случае если в процедуре распределения имущества заявлена доля в уставном капитале общества, участники которого дали отказ в переходе прав на долю заинтересованным лицам, то в таком случае распределению подлежит действительная стоимость доли. В рассматриваемом Верховным судом РФ деле нижестоящие суды не могли завершить процедуру распределения имущества по той причине, что предметом распределения выступала доля в уставном капитале общества. Уставом данного общества было установлено требование о получении согласия участников общества на переход доли. В связи с тем, что согласия получено не было, суд прекратил производство по делу о распределении в связи с невозможностью её проведения (п. 1 ч. 1 ст. 127.1, п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). Верховный суд РФ обозначил, что ссылка на невозможность распределения имущества в данном случае является неверной, поскольку распределению подлежит действительная стоимость доли (см. Определение СК ЭС ВС РФ от 13 июля 2021 г. № 301-ЭС20-5843

5 позиция. Перечень (круг) заинтересованных в распределении имущества лиц является открытым, по причине чего арбитражный суд в каждом отдельном случае устанавливает обстоятельства, указывающие на заинтересованность заявителя. Многообразие человеческой жизни, невозможность предусмотреть все возможные случаи в законе и небольшой опыт применения процедуры распределения в российском праве привели к тому, что законодатель намерено не перечислил тех лиц, которые являются заинтересованными по смыслу п. 5.2 ст. 64 ГК РФ

6 позиция. Знание заявителя о наличии имущества у исключенного юридического лица до его исключения не препятствует применению правил п. 5.2 ст. 64 ГК РФ, содержащих положение об обнаруженном имуществе. Состоятельность такого вывода основывается на том, что имеются существенные различия между двумя процедурами прекращения существования организации: в случае ликвидации – основная часть имущества организации уже была распределена между учредителями (участниками) и кредиторами в процедуре ликвидации, и сложности могут лишь вызывать вопросы распределения по правилам п. 5.2 ст. 64 ГК РФ так называемого «вновь обнаруженного» имущества, которое по каким-то причинам не было учтено ликвидатором (ликвидационной комиссией) при ликвидации; а в ситуации исключения организации из реестра – в целом никакое имущество не распределялось между лицами, имеющими на него право, поэтому вопрос об «обнаруженности» такого имущества принципиально не может вставать перед судом.

При этом даже в случае ликвидации юридического лица вопрос о том, насколько имущество такой организации можно считать обнаруженным интерпретируется достаточно широко и знание о данном имуществе на момент ликвидации тем не менее позволяет инициировать процедуру распределения (см. постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 29 июля 2022 г. № Ф03-3216/2022 по делу № А04-2429/2021

7 позиция. Финансирование процедуры распределения имущества может производиться из денежных средств, которые будут получены при реализации активов исключенного юридического лица. На практике для удовлетворения требования об инициировании процедуры распределения имущества суды требуют от заявителя внесения известной суммы денежных средств в депозит суда, чтобы подтвердить возможность несения бремени финансирования. Вместе с тем, финансовое обеспечение такой процедуры может происходить за счет имущества исключенной организации. Так, правоприменителем в судебном акте было аргументировано, что «финансирование процедуры распределения имущества ликвидированного юридического лица производится за счет имущества указанного лица» (см. постановление Арбитражного суда Московского округа от 10 октября 2022 г. № Ф05-25602/2022 по делу № А40-166628/2021

В целом предложенным правоприменителем правовым решениям отдельных вопросов, возникающих при реализации процедуры распределения имущества исключенной из реестра организации, следует дать положительную оценку, поскольку они восполняют недостаток правового регулирования и развивают положения, сформулированные законодателем. Одновременно с этим, множество практических вопросов, сопутствующих процедуре распределения, так и остались без разрешения в законе и судебной практике, что не может не нарушать принцип правовой определенности, в котором остро нуждается российский правопорядок. Видится необходимым внести соответствующие изменения в действующее законодательство в части конкретизации процедуры распределения имущества исключенной из реестра организации в целях устранения имеющейся неопределенности, в том числе посредством включения выработанных судебной практикой правовых подходов в закон.